Времени в обрез, вечность впереди. (с)
Предупреждение: отчет от имени персонажа! Отчет от игрока будет чуть позже
Вечер был омерзителен. Музыканты тянули что-то напоминающее похоронный марш, и их хотелось пристрелить. Впрочем, кажется, это была павана. Леонард Манрик сидел за королевским столом и злился на всех вокруг. Надо было бы злиться на самого себя, но своей вины он не видел. Отец велел - Леонард, как всегда, подчинился. И вот сидит и созерцает тупые рожи, мерзкие ухмылки, слушает шепотки и глупые реплики. Удивительно, насколько перемена правителя меняет двор. Манрик имел возможность сравнивать, и сравнение выходило не в пользу двора его высочества Альдо Ракана. Сам Ракан то пытался шутить, что у него не получалось, то доверительно беседовал с мерзавцем Люра, а второй его "охранник" виконт Анри Дарзье так смешно ревновал, что даже смотреть было не слишком скучно. Рядом с Люра (какого ляда он не пристрелил Леонарда, а только огрел по голове чем-то тяжелым? Было бы легче) сидела "прекрасная и несчастная" Катарина Оллар, старательно делая вид, что она безмерно страдает. Ее страдания не трогали младшего Манрика и в лучшие дни, а уж теперь... он мог только радоваться, что скорбное лицо бывшей королевы от него заслоняет широкая спина папеньки. Вот кто наслаждался жизнью! Леопольд Манрик пил, ел, беседовал и полностью был доволен собой. Кансильер, мать его за ногу. Еще за столом обнаружились две Арамоны. При взгляде на Селину Леонард чуть не подавился куском мяса. И эту девицу он когда-то считал достойной стать его женой? Тупая корова, которая только и может, что смотреть влюбленными глазами на... О, Создатель, влюбленные глаза девицы Арамоны не отрывались от Ричарда Окделла. Вот уж залетел парень, так залетел. Прямо из грязи в выси. Лучше любого "навозника". Люди Чести! Какое счастье быть не одним из них! Кто там еще? А, бывший Валме, ныне граф Ченизу и его неотесанный секретарь. Если ответственным за музыку является он, то стрелять надо в него.
- Вам не кажется, что музыканты сегодня несколько скучны?
Генри Рокслей, граф, человек Чести, сидевший рядом с Леонардом, начал беседу. С ним. Не ожидавший такого внимания Манрик только и сумел, что высказать последнюю свою мысль - сожаление об отсутствии пистолета. Рокслей с ним согласился. К удивлению Леонарда Рокслей оказался приятным и интересным собеседником, вечер начинал становиться приятней. Особенно, когда к беседе попытался присоединиться виконт Дарзье, и Леонард понял, что ему доставляет несказанное удовольствие издеваться над молодым человеком. Несколько случайных неловких фраз, сказанных виконтом, давали к этому прекрасный повод.
- Леворукий уберег меня от такой ошибки! - пафосно изрек Дарзье. И Леонард тут же воспользовался этим:
- Так вы поклоняетесь Леворукому? Опасно высказывать такие мысли в присутствии кардинала. - И он кивнул в сторону сидящего неподалеку Левия, который явно слышал слова Анри.
Дарзье пытался отвечать, но в Леонарде как будто сегодня сидел другой человек, который подзуживал его говорить гадости.
Рокслей смеялся, поддерживал шутки и выпады, Леони Дорак смущенно роняла веер аж три раза, вынуждая Манрика изображать галантность и поднимать его. На третий раз он прямо спросил:
- Это намек, Леони?
Девушка покраснела и отвернулась.
Тут-то и случился "гвоздь вечера". Ракан провозгласил тост за дам, все встали, и будущий король, который до сих пор пытался разнообразить пир своими традициями, вручая свой кубок вина соратникам, объявил, что боится отравы и сунул кубок фиолетовому в цвет наряда герцогу Придду. Айрис Окделл, которую объявили невестой Ракана, вскочила и начала кричать, что вино отравлено. Следом вскочила несчастная страдалица Катари и заявила, что это она отравила. Леонард усмехнулся:
- Леони, может и вы хотите признаться, а?
Девица покраснела еще больше и постаралась отодвинуться поближе к братцу Дарзье, который стоял с открытым ртом.
Пока разбирались, пока решали, Леонард, который до сих пор не пил, чуть громче, чем надо сказал:
- А я все же выпью за дам. Графиня Рокслей, госпожа Дорак, ваше здоровье.
Генри Рокслей оценил, коснулся своим бокалом бокала Манрика, и Леонард залпом выпил все, что было в бокале.
Вино было превосходным. На Леонарда снизошло понимание: при прошлом дворе он отчаянно хотел понравиться, хотел подружиться с теми, кто тогда бывал, при этом он не хотел нравиться никому. Поэтому можно было позволить себе хамить, мешать, да хоть на дуэль вызывать. Только вот любой тут нашел бы отговорки, чтобы не скрещивать оружие с "навозником", так что Леонард был в безопасности.
"Скрещивать оружие". Манрик поморщился. Свою шпагу он сломал сам и выбросил, когда пришел в себя дома, в Олларии, и отец рассказал ему, что произошло. Леонард тогда второй раз в жизни устроил отцу истерику, кричал, что не желает, не хочет и не может, сломал об колено шпагу, швырнул ее в угол. Отец орал в ответ, даже отвесил ему затрещину, что немного привело Леонарда в чувство.
- У нас большие планы, сын мой, и я не позволю тебе их портить! - веско сказал Леопольд под конец.
Интересно, не отцовские ли планы сейчас осуществляет "божественная" Катари? Но на подозрения сына отец покачал головой:
- Нет, это не мой яд, к этому я отношения не имею.
А потом Леонард услышал разговор отца с графиней Рокслей. Та уверяла, что "он" пока что у нее, но она "его" спрячет, и надо только надеяться, что "его" найдут те, кто нужно. Манрик предпочел проигнорировать это. Мало ли, что там прячет Дженифер, хоть яд, хоть письмо, хоть Рокэ Алву. Хотя, Алва у нее под юбками вряд ли поместиться.
В зал вернули дам, даже Айрис Окделл и Катарину. Ракан заявил, что расследует дело, что дамы будут под домашним арестом, а теперь... танцы!
Танцевать Леонард не хотел, но... против папы не попрешь. Поэтому, когда отец кивнул ему, что надо идти приглашать на танец дам, Леонард прикинул, какая из них точно откажет ему, и подошел к Айрис Окделл:
- Сударыня, откажите мне в любезности танцевать с вами?
Дамы прыснули, а Айрис к его удивлению подала ему руку.
Они прошли тур бранля, после чего Леонард заметил:
- Жаль, что во время этого танца нельзя разговаривать.
Айрис кивнула. Она была такой несчастной, что Манрику даже стало ее жаль. О чем он и сказал. Не напрямую, но...
- Мне жаль, что все так получилось.
О чем именно он сожалел, Леонард не сказал, но девице Окделл хватит и этого.
Танцы, разговоры, метания туда-сюда придворных лизоблюдов. Все как всегда, и все же иначе. Леонарда бесконечно радовало состояние: от меня ничего не зависит. А еще он понял, почему так ведет себя Рокэ Алва: да потому что ему просто плевать, что о нем будут думать. Как плевать сейчас самому Леонарду. Вот только назойливо стучала в голвое мысль, что так продолжаться не может, и надо на что-то решаться.
Он сидел в коридоре, потому что отец просил его не появляться какое-то время в комнате. А в дела отца он лезть не хотел. К нему подошла Леони Дорак, быстро сунула в руку бумажку и убежала. Бумажка оказалась запиской: "Генерал, я не хотела бы, чтобы наше общение закончилось так же, как оно началось. Буду ждать вас в главном зале в два часа (или в три, если до двух все не успокоятся) Айрис". Вот так вот. Сюрприз! Леонард пошел на эту встречу.
Девочка пришла не одна, ее сопровождала маленькая Дорак. Айрис сидела, теребила платье и никак не могла сказать, а что ей собственно нужно. Леонард так понял, что она и сама не знала, он взял ее руку, спасая несчастный рукав от полного уничтожения:
- Айрис, расскажите, что же случилось на самом деле?
Она замотала головой:
- Я не могу.
Манрик устало вздохнул, попытался объяснить девочке, что ненаглядная Катари ее просто подставила. Девочка не верила. Что ж, ее дело. Она выглядела очень несчастной, но кто будет счастливым, если завтра его должны казнить.
- Я всегда выполняю свои обещания, - сказала она, и Леонард нашел лазейку, чтобы хоть немного утешить ее:
- Тогда клянитесь на своей эспере, что мы с вами встретимся вне стен этого города, и вы мне расскажете, что же произошло на самом деле.
Айрис смотрела на него и хлопала глазами, снова принялась мучать рукав. Леонард снова перехватил ее руку:
- Клянитесь, Айрис.
- Я, да... я клянусь...
Он заставил ее повторить клятву целиком, после чего поцеловал ее руку:
- Вот теперь вы не имеете права умереть, ведь вы обещали мне все рассказать.
Ушла от него девушка, улыбаясь, и Манрик счел, что хоть что-то хорошее он все же сделал.
Решение о самом себе было принято только на следующее утро.
Манрика позвали на охоту. Отец не пошел, наблюдал за "забавами молодых" издалека. Леонард успешно стрелял, после охоты его высочество Альдо Ракан даже вручил ему награду за меткость. А Ричард Окделл удивился, что Манрик вообще стрелять умеет. Вот тут-то Леонард и понял, что ему надо делать.
А дальше все пошло легко, он даже сам удивлялся. Впрочем, эти два дня были для него сплошным удивлением и открытием в себе новых черт. Случай свел его в одной комнате с Первым маршалом Эпинэ, и тот, непонятно с чего, разоткровенничался. Возможно потому, что считал Манрика дураком и не способным понять. Эпинэ страдал не хуже его сестрицы Катарины, но если за ее страдания надо было жалеть, а хотелось убить, то Эпинэ надо было бы убить, а хотелось пожалеть. И Леонард пожалел. И второй раз подошел уже сам, почти не боясь, что их увидят:
- Герцог Эпинэ, я сегодня уезжаю в наше поместье. Надо привести людей, проверить дела... Но на самом деле я не вернусь, я поеду в Хексберг. Если хотите что-то передать со мной, пожалуйста.
Эпинэ явно был в шоке, Леонард оставил его размышлять и спокойно пошел дальше.
В зале его высочество Ракан распинался, как он хорошо защитился от врагов посредством "страшного ритуала" и баронессы Сакаци.
- Любой удар на меня, примет она - разглогольствовал он.
Леонард поморщился. От высказывания непосредственно Ракану мысли, что прикрываться женщиной не будет даже трус, а только последний мерзавец, его удержало лишь фамильное манриковское благоразумие. Но оно не помешало ему высказать эту мысль Рокслею. Что такое трус, Манрик знал по себе, но даже он не пошел бы на такое.
А дальше была короткая встреча с Айрис, которую он пообещал навестить. Слишком короткая, потому что вошла графиня Рокслей и не поняла, что тут происходит. Но Леонард знал, что рассказать о его визите она может лишь мужу и Леопольду, а они оба не сочтут в его действиях ничего предрассудительного. А если и сочтут - он будет к этому времени уже далеко.
Перед самым отъездом его поймал Эпинэ. Леонард думал, что герцог уже и не решится.
- Передайте на словах Лионелю Савиньяку, что "сын Жозины готов показать ему весеннюю столицу".
Леонард кивнул. Что ж, дорога в Хексберг несколько удлинялась. Но какая разница, главное, что он жив!
Отчет игрока
читать дальше
Итак, я получил массу удовольствия, играя человека, от которого ничего не зависит. Мастерского загруза у меня не было, задач от мастеров тоже. Пытался найти себе дело на игре - не нашел, понял, что "я почти что Рокэ Алва", потому что все меня не любят, но никто об этом сказать не может. От чего Манрик у меня стал развлекаться на новый лад. В целом игра понравилась, хотелось бы еще поиграть в этой компании. Не участвовал ни в каких интригах, похоже, никому и в голову не приходило, что меня тоже можно затянуть куда-то. А ведь у меня теоретически был полк. Но фамилия заставляла всех держаться подальше
Поименно по игрокам-персонажам:
Генри Рокслей, вы мне сделали игру в самом начале! Спасибо огромное. Вы прекрасный игрок, у вас получился замечательный персонаж. И ведь нам не понадобилось ни разу интриговать. Мы с вами просто беседовали, что немало радовало.
Дженифер Рокслей, вы были милы и очаровательны, я все ждал от вас кинжала в спину или яда в вино и не дождался. Была полная уверенность, что вы меня убить хотите. Держали в тонусе.
Айрис Окделл, неожиданно получилось, и просьба отказать в танце была искренней. До сих пор не понимаю, почему вы согласились? Наверное, девушки любят негодяев. Спасибо за игру и за вечно удивленного Манрика
Леопольд Манрик, папа, с тобой мы поиграли минут 10, но это было прекрасно. Мы как-то умудрялись понимать друг друга даже без слов.
Леони Дорак, и что же вы все веер роняли? Но получилось занятно.
Анри Дарзье, вы очень мило велись на все мои провокации, получился интересный диалог. Спасибо за игру.
Робер Эпинэ, вы тоже удивляли Манрика очень старательно, в первую очередь неожиданной откровенностью. Было интересно.
Альдо, с вами мы не поиграли, но наблюдать за вами было очень интересно.
Все остальные, с кем не пересеклись почти на игре, спасибо, вы замечательные игроки, было очень приятно с вами играть.
Вечер был омерзителен. Музыканты тянули что-то напоминающее похоронный марш, и их хотелось пристрелить. Впрочем, кажется, это была павана. Леонард Манрик сидел за королевским столом и злился на всех вокруг. Надо было бы злиться на самого себя, но своей вины он не видел. Отец велел - Леонард, как всегда, подчинился. И вот сидит и созерцает тупые рожи, мерзкие ухмылки, слушает шепотки и глупые реплики. Удивительно, насколько перемена правителя меняет двор. Манрик имел возможность сравнивать, и сравнение выходило не в пользу двора его высочества Альдо Ракана. Сам Ракан то пытался шутить, что у него не получалось, то доверительно беседовал с мерзавцем Люра, а второй его "охранник" виконт Анри Дарзье так смешно ревновал, что даже смотреть было не слишком скучно. Рядом с Люра (какого ляда он не пристрелил Леонарда, а только огрел по голове чем-то тяжелым? Было бы легче) сидела "прекрасная и несчастная" Катарина Оллар, старательно делая вид, что она безмерно страдает. Ее страдания не трогали младшего Манрика и в лучшие дни, а уж теперь... он мог только радоваться, что скорбное лицо бывшей королевы от него заслоняет широкая спина папеньки. Вот кто наслаждался жизнью! Леопольд Манрик пил, ел, беседовал и полностью был доволен собой. Кансильер, мать его за ногу. Еще за столом обнаружились две Арамоны. При взгляде на Селину Леонард чуть не подавился куском мяса. И эту девицу он когда-то считал достойной стать его женой? Тупая корова, которая только и может, что смотреть влюбленными глазами на... О, Создатель, влюбленные глаза девицы Арамоны не отрывались от Ричарда Окделла. Вот уж залетел парень, так залетел. Прямо из грязи в выси. Лучше любого "навозника". Люди Чести! Какое счастье быть не одним из них! Кто там еще? А, бывший Валме, ныне граф Ченизу и его неотесанный секретарь. Если ответственным за музыку является он, то стрелять надо в него.
- Вам не кажется, что музыканты сегодня несколько скучны?
Генри Рокслей, граф, человек Чести, сидевший рядом с Леонардом, начал беседу. С ним. Не ожидавший такого внимания Манрик только и сумел, что высказать последнюю свою мысль - сожаление об отсутствии пистолета. Рокслей с ним согласился. К удивлению Леонарда Рокслей оказался приятным и интересным собеседником, вечер начинал становиться приятней. Особенно, когда к беседе попытался присоединиться виконт Дарзье, и Леонард понял, что ему доставляет несказанное удовольствие издеваться над молодым человеком. Несколько случайных неловких фраз, сказанных виконтом, давали к этому прекрасный повод.
- Леворукий уберег меня от такой ошибки! - пафосно изрек Дарзье. И Леонард тут же воспользовался этим:
- Так вы поклоняетесь Леворукому? Опасно высказывать такие мысли в присутствии кардинала. - И он кивнул в сторону сидящего неподалеку Левия, который явно слышал слова Анри.
Дарзье пытался отвечать, но в Леонарде как будто сегодня сидел другой человек, который подзуживал его говорить гадости.
Рокслей смеялся, поддерживал шутки и выпады, Леони Дорак смущенно роняла веер аж три раза, вынуждая Манрика изображать галантность и поднимать его. На третий раз он прямо спросил:
- Это намек, Леони?
Девушка покраснела и отвернулась.
Тут-то и случился "гвоздь вечера". Ракан провозгласил тост за дам, все встали, и будущий король, который до сих пор пытался разнообразить пир своими традициями, вручая свой кубок вина соратникам, объявил, что боится отравы и сунул кубок фиолетовому в цвет наряда герцогу Придду. Айрис Окделл, которую объявили невестой Ракана, вскочила и начала кричать, что вино отравлено. Следом вскочила несчастная страдалица Катари и заявила, что это она отравила. Леонард усмехнулся:
- Леони, может и вы хотите признаться, а?
Девица покраснела еще больше и постаралась отодвинуться поближе к братцу Дарзье, который стоял с открытым ртом.
Пока разбирались, пока решали, Леонард, который до сих пор не пил, чуть громче, чем надо сказал:
- А я все же выпью за дам. Графиня Рокслей, госпожа Дорак, ваше здоровье.
Генри Рокслей оценил, коснулся своим бокалом бокала Манрика, и Леонард залпом выпил все, что было в бокале.
Вино было превосходным. На Леонарда снизошло понимание: при прошлом дворе он отчаянно хотел понравиться, хотел подружиться с теми, кто тогда бывал, при этом он не хотел нравиться никому. Поэтому можно было позволить себе хамить, мешать, да хоть на дуэль вызывать. Только вот любой тут нашел бы отговорки, чтобы не скрещивать оружие с "навозником", так что Леонард был в безопасности.
"Скрещивать оружие". Манрик поморщился. Свою шпагу он сломал сам и выбросил, когда пришел в себя дома, в Олларии, и отец рассказал ему, что произошло. Леонард тогда второй раз в жизни устроил отцу истерику, кричал, что не желает, не хочет и не может, сломал об колено шпагу, швырнул ее в угол. Отец орал в ответ, даже отвесил ему затрещину, что немного привело Леонарда в чувство.
- У нас большие планы, сын мой, и я не позволю тебе их портить! - веско сказал Леопольд под конец.
Интересно, не отцовские ли планы сейчас осуществляет "божественная" Катари? Но на подозрения сына отец покачал головой:
- Нет, это не мой яд, к этому я отношения не имею.
А потом Леонард услышал разговор отца с графиней Рокслей. Та уверяла, что "он" пока что у нее, но она "его" спрячет, и надо только надеяться, что "его" найдут те, кто нужно. Манрик предпочел проигнорировать это. Мало ли, что там прячет Дженифер, хоть яд, хоть письмо, хоть Рокэ Алву. Хотя, Алва у нее под юбками вряд ли поместиться.
В зал вернули дам, даже Айрис Окделл и Катарину. Ракан заявил, что расследует дело, что дамы будут под домашним арестом, а теперь... танцы!
Танцевать Леонард не хотел, но... против папы не попрешь. Поэтому, когда отец кивнул ему, что надо идти приглашать на танец дам, Леонард прикинул, какая из них точно откажет ему, и подошел к Айрис Окделл:
- Сударыня, откажите мне в любезности танцевать с вами?
Дамы прыснули, а Айрис к его удивлению подала ему руку.
Они прошли тур бранля, после чего Леонард заметил:
- Жаль, что во время этого танца нельзя разговаривать.
Айрис кивнула. Она была такой несчастной, что Манрику даже стало ее жаль. О чем он и сказал. Не напрямую, но...
- Мне жаль, что все так получилось.
О чем именно он сожалел, Леонард не сказал, но девице Окделл хватит и этого.
Танцы, разговоры, метания туда-сюда придворных лизоблюдов. Все как всегда, и все же иначе. Леонарда бесконечно радовало состояние: от меня ничего не зависит. А еще он понял, почему так ведет себя Рокэ Алва: да потому что ему просто плевать, что о нем будут думать. Как плевать сейчас самому Леонарду. Вот только назойливо стучала в голвое мысль, что так продолжаться не может, и надо на что-то решаться.
Он сидел в коридоре, потому что отец просил его не появляться какое-то время в комнате. А в дела отца он лезть не хотел. К нему подошла Леони Дорак, быстро сунула в руку бумажку и убежала. Бумажка оказалась запиской: "Генерал, я не хотела бы, чтобы наше общение закончилось так же, как оно началось. Буду ждать вас в главном зале в два часа (или в три, если до двух все не успокоятся) Айрис". Вот так вот. Сюрприз! Леонард пошел на эту встречу.
Девочка пришла не одна, ее сопровождала маленькая Дорак. Айрис сидела, теребила платье и никак не могла сказать, а что ей собственно нужно. Леонард так понял, что она и сама не знала, он взял ее руку, спасая несчастный рукав от полного уничтожения:
- Айрис, расскажите, что же случилось на самом деле?
Она замотала головой:
- Я не могу.
Манрик устало вздохнул, попытался объяснить девочке, что ненаглядная Катари ее просто подставила. Девочка не верила. Что ж, ее дело. Она выглядела очень несчастной, но кто будет счастливым, если завтра его должны казнить.
- Я всегда выполняю свои обещания, - сказала она, и Леонард нашел лазейку, чтобы хоть немного утешить ее:
- Тогда клянитесь на своей эспере, что мы с вами встретимся вне стен этого города, и вы мне расскажете, что же произошло на самом деле.
Айрис смотрела на него и хлопала глазами, снова принялась мучать рукав. Леонард снова перехватил ее руку:
- Клянитесь, Айрис.
- Я, да... я клянусь...
Он заставил ее повторить клятву целиком, после чего поцеловал ее руку:
- Вот теперь вы не имеете права умереть, ведь вы обещали мне все рассказать.
Ушла от него девушка, улыбаясь, и Манрик счел, что хоть что-то хорошее он все же сделал.
Решение о самом себе было принято только на следующее утро.
Манрика позвали на охоту. Отец не пошел, наблюдал за "забавами молодых" издалека. Леонард успешно стрелял, после охоты его высочество Альдо Ракан даже вручил ему награду за меткость. А Ричард Окделл удивился, что Манрик вообще стрелять умеет. Вот тут-то Леонард и понял, что ему надо делать.
А дальше все пошло легко, он даже сам удивлялся. Впрочем, эти два дня были для него сплошным удивлением и открытием в себе новых черт. Случай свел его в одной комнате с Первым маршалом Эпинэ, и тот, непонятно с чего, разоткровенничался. Возможно потому, что считал Манрика дураком и не способным понять. Эпинэ страдал не хуже его сестрицы Катарины, но если за ее страдания надо было жалеть, а хотелось убить, то Эпинэ надо было бы убить, а хотелось пожалеть. И Леонард пожалел. И второй раз подошел уже сам, почти не боясь, что их увидят:
- Герцог Эпинэ, я сегодня уезжаю в наше поместье. Надо привести людей, проверить дела... Но на самом деле я не вернусь, я поеду в Хексберг. Если хотите что-то передать со мной, пожалуйста.
Эпинэ явно был в шоке, Леонард оставил его размышлять и спокойно пошел дальше.
В зале его высочество Ракан распинался, как он хорошо защитился от врагов посредством "страшного ритуала" и баронессы Сакаци.
- Любой удар на меня, примет она - разглогольствовал он.
Леонард поморщился. От высказывания непосредственно Ракану мысли, что прикрываться женщиной не будет даже трус, а только последний мерзавец, его удержало лишь фамильное манриковское благоразумие. Но оно не помешало ему высказать эту мысль Рокслею. Что такое трус, Манрик знал по себе, но даже он не пошел бы на такое.
А дальше была короткая встреча с Айрис, которую он пообещал навестить. Слишком короткая, потому что вошла графиня Рокслей и не поняла, что тут происходит. Но Леонард знал, что рассказать о его визите она может лишь мужу и Леопольду, а они оба не сочтут в его действиях ничего предрассудительного. А если и сочтут - он будет к этому времени уже далеко.
Перед самым отъездом его поймал Эпинэ. Леонард думал, что герцог уже и не решится.
- Передайте на словах Лионелю Савиньяку, что "сын Жозины готов показать ему весеннюю столицу".
Леонард кивнул. Что ж, дорога в Хексберг несколько удлинялась. Но какая разница, главное, что он жив!
Отчет игрока
читать дальше
Итак, я получил массу удовольствия, играя человека, от которого ничего не зависит. Мастерского загруза у меня не было, задач от мастеров тоже. Пытался найти себе дело на игре - не нашел, понял, что "я почти что Рокэ Алва", потому что все меня не любят, но никто об этом сказать не может. От чего Манрик у меня стал развлекаться на новый лад. В целом игра понравилась, хотелось бы еще поиграть в этой компании. Не участвовал ни в каких интригах, похоже, никому и в голову не приходило, что меня тоже можно затянуть куда-то. А ведь у меня теоретически был полк. Но фамилия заставляла всех держаться подальше
Поименно по игрокам-персонажам:
Генри Рокслей, вы мне сделали игру в самом начале! Спасибо огромное. Вы прекрасный игрок, у вас получился замечательный персонаж. И ведь нам не понадобилось ни разу интриговать. Мы с вами просто беседовали, что немало радовало.
Дженифер Рокслей, вы были милы и очаровательны, я все ждал от вас кинжала в спину или яда в вино и не дождался. Была полная уверенность, что вы меня убить хотите. Держали в тонусе.
Айрис Окделл, неожиданно получилось, и просьба отказать в танце была искренней. До сих пор не понимаю, почему вы согласились? Наверное, девушки любят негодяев. Спасибо за игру и за вечно удивленного Манрика
Леопольд Манрик, папа, с тобой мы поиграли минут 10, но это было прекрасно. Мы как-то умудрялись понимать друг друга даже без слов.
Леони Дорак, и что же вы все веер роняли? Но получилось занятно.
Анри Дарзье, вы очень мило велись на все мои провокации, получился интересный диалог. Спасибо за игру.
Робер Эпинэ, вы тоже удивляли Манрика очень старательно, в первую очередь неожиданной откровенностью. Было интересно.
Альдо, с вами мы не поиграли, но наблюдать за вами было очень интересно.
Все остальные, с кем не пересеклись почти на игре, спасибо, вы замечательные игроки, было очень приятно с вами играть.
-
-
26.02.2013 в 11:58-
-
26.02.2013 в 13:31-
-
26.02.2013 в 18:42Читается, как фанфик!
-
-
26.02.2013 в 19:52-
-
27.02.2013 в 14:33Айрис показалось это забавным)))) Плюс она бесила брата)
-
-
28.02.2013 в 19:24